В 6 – 7 вв. Южный Таджикистан составлял часть могущественного политического объединения – Тохаристана, объединявшего двадцать семь владений, находившихся как к северу, так и к югу от Амударьи. Западную часть Гиссарской долины занимало владение Ахарун (его центр располагался на месте городища Узбеконтепа в Регарском районе, на берегу Ширкентдарьи), восточную – владение Шуман. Самостоятельные владения существовали и в нижнем течении Кафирнигана (Кобадиан), и в Вахшской долине (Вахш-Уша).

Для большинства долин Южного Таджикистана раннесредневековая эпоха – это время большого хозяйственного и культурного подъема. Особенно следует отметить сооружение в 6 или 7 вв. в Вахшской долине ирригационного магистрального канала большой протяженности; местное население связывало его остатки вполне определенно с домусульманским периодом, называя этот канал Кафыр. Его трассу удалось проследить более чем на сто километров.

Здесь же, на окраине г. Колхозабада находится и городище Кафыр-кала – развалины столицы раннесредневекового владения Вахш. Оно делится на три четко обособленные части: цитадель, собственно город и пригород. Город вместе с цитаделью образует прямоугольный массив (360 x 360 м), окруженный со всех сторон оборонительными стенами с башнями и рвом. Цитадель (в северо-восточном углу городища) квадратная в плане (70 x 70 м), возвышается над окружающей местностью на 12 м, была хорошо укреплена.

Раскопки городища проводились в 1956 – 1957 гг. под руководством Т. И. Зеймаль, в 1968 – 1969 гг. – Б. А. Литвинского, в 1970 г. – Е. П. Денисова, а с 1973 г. их ведет В. С. Соловьев. Территория цитадели сейчас раскопана практически полностью по верхному слою, когда дворец на цитадели существовал уже на самом позднем этапе жизни города (середина 8 в.). Во дворце раскопаны парадные приемные залы, культовые, жилые и хозяйственные помещения. Застройка велась по строгому плану, свидетельствующему о геометрических познаниях строителей. Кладка стен (из пахсовых блоков и сырцового кирпича) выполнена очень тщательно. Главное помещение дворца – прямоугольный (19 м x 10 м) зал с одним входом, вдоль всех стен которого были устроены глинобитные лежанки-суфы. В середине зала – клиновидные в плане площадки, на восточной из которых, у стены, размещался большой ритуальный очаг. Этот зал, две стороны которого охватывал коленчатый коридор, входил в состав сложной системы помещений.

В эту же систему помещений входил и раскопанный на цитадели небольшой буддийский храм, центральное помещение которого – квадратная купольная камера (3,4 м x 3,4 м) – было окружено с четырех сторон обходным коридором и украшено живописью. К сожалению, очень сильная засоленность почвы – причина того, что все живописное убранство этого города практически погибло: можно только констатировать существование настенных росписей в том или ином помещении и их расположение, но судить об их содержании невозможно.

На выставке представлены лишь отдельные находки с этого памятника, представляющие интерес для истории художественной культуры Таджикистана в целом. Здесь же были найдены образцы индийской (брахми) и арабской письменности, монеты, предметы материальной культуры.

Небольшие раскопки на территории собственно города выявили несколько жилых сооружений, в том числе комплекс с большим парадным залом, лишь не намного уступающий по размерам главному залу на цитадели.

Видимо, город на этом месте возникает еще в кушанское время: городище Кафыркала – памятник многослойный, со слоями трех периодов – позднекушанского (на цитадели), второй половины 6 – первой половины 7 вв. и второй половины 7 – первой половины 8 в. Планировка для построек ранних периодов выяснена на цитадели пока лишь частично и значительно отличалась от планировки позднего дворца. К раннему периоду относится, в частности, круглый купольный зал диаметром около 8 м, одновременно с ним был возведен (но функционировал и позднее, на протяжении последнего периода) буддийский храм. Позднекушанские постройки подверглись сильному разрушению при возведении зданий второй половины 6 – первой половины 7 вв.

Достоинства художественных изделий, находимых на городище Кафыркала, видимо, не должны удивлять нас – ведь это был столичный город. Однако, серебряная чаша с изображением женщины, т. е. предмет явно принадлежавший знатному лицу, была найдена Ю. Якубовым в одном из курганов высоко в горах (могильник Ляхш 2, Джиргатальский р-н, в 1,5 км от поселка Джайилган) вместе с другим погребальным инвентарем – железным мечом и золотой брошью, в могильной яме (2,6 м x 1,1 м, на глубине 1,65 м), выстланной каменными плитками.

Полностью подтверждает сведения письменных источников и существование на цитадели города Вахш буддийского храма: благочестивые паломники отмечали, что царь и народ этой страны – приверженцы хинаянистского толка буддизма.

Еще более полное представление о распространении буддизма в Южном Таджикистане в 7 – 8 вв. дает другой памятник – буддийский монастырь Аджинатепа, также находившийся на территории владения Вахш, но значительно выше по трассе магистрального канала Кафыр. Его раскопками (1960 – 1975 гг.) руководили Б. А. Литвинский и Т. И. Зеймаль, монастырь раскопан полностью.

Аджинатепа находится в 12 км к востоку от гор. Курган-Тюбе. В плане монастырь прямоугольный (50 м x 100 м). Как выявили раскопки, монастырь состоял из двух частей, в центре каждой из них находился квадратный двор, окруженный зданиями. В южной (монастырской) половине двор был незастроенным. В середине каждой стороны двора – двухчастное помещение, состоящее из айвана (помещение с тремя стенами, обращенное открытой стороной во двор), в задней стороне которого – проход в квадратную (или подквадратную) целлу. Эти парные помещения, симметрично расположенные по отношению друг к другу, являются осевыми. Айваны соединены между собой коленчатыми коридорами. Из этих коридоров часть проемов вела во двор, другие, задние, в небольшие, одно- или двухчастные кельи монахов и в коридорообразные помещения хозяйственного назначения. Существовали также (плохо сохранившиеся) помещения, пристроенные к внешнему фасаду монастыря (в южном его углу). Таков план первого этажа. Имелся и второй этаж, в помещения которого можно было попасть по пандусным подъемам, однако сами помещения второго этажа практически не сохранились.

Вход в монастырь был устроен в центре восточного фасада здания, где находилась целла-вестибюль с пандусом. Целла противолежащей, западной, стороны была крупной – это был зал для собраний монашеской общины.

Через пару помещений в середине западной стороны можно было попасть в другую, северную. половину монастыря, в его собственно храмовую часть. Планировка этой части примерно такая же, как и первой части. Принципиальное отличие состоит лишь в том, что центральная часть двора была занята в храмовой половине Большой ступой. Эта ступа – террасовидная, крестообразно-звездчатая в плане, ориентированная углами по странам света. Каждый из четырех фасадов имел лестничные марши. Основание ступы украшал ступенчатый плинт, многократно ремонтировавшийся. Максимальный размер ступы по основанию 28 м, сохранившаяся высота свыше 6 м. Над верхней террасой ступы возвышался цилиндрический барабан.

В углах двора были расположены малые ступы, аналогичные по своей форме Большой ступе, но в десять раз меньшие по размерам. Малые ступы были также сооружены в помещениях северного фаса храмовой половины. Представление о внешнем облике ступ дают миниатюрные глиняные модели этих сооружений. В одной из этих моделей была найдена глиняная табличка с буддийской молитвой.

Здание монастыря было возведено из пахсовых (глинобитных) блоков и сырцового кирпича, с очень массивными стенами (толщина 2,2 – 2,4 м). Вытянутые прямоугольные помещения были перекрыты сводами, квадратные – куполами, проемы – арками.

Аджинатепа был выстроен искусным зодчим (или зодчими). Для ансамбля характерна четкая ритмо-геометрическая композиционная структура. Айванные святилища и четырехайванно-дворовая планировка, двухчастная схема, сочетание камер и коридоров, свойственные кирпично-пахсовой архитектуре конструкции стен и перекрытий – все это глубоко органически слито в едином архитектурном организме. Архитектура этого памятника характеризуется удивительной стройностью и соразмерностью композиции, свободным и смелым применением архитектурных форм и элементов.

Монастырь был богато украшен. Стены и своды многих помещений были покрыты живописью; на пристенных постаментах и в утопленных в глубь стены нишах располагались крупные и мелкие скульптуры. В двух главных святилищах (центральных помещениях северной и южной стороны) было особенно много скульптуры. В южном святилище, на центральном постаменте находилась крупная скульптура Будды (диаметр головы 90 см); на двух других постаментах также были фигуры сидящих Будд. Поверхности постаментов, как и стены святилищ, были расписаны, причем в одном случае сохранилось изображение сцены подношения.

В центральном святилище храмовой половины в завале обнаружено большое количество обломков глиняной скульптуры, изображавшей разных персонажей буддийского пантеона, выполненных в разных масштабах: от фигур размером в человеческий рост до очень небольших. Часть этой скульптуры располагалась на пристенных постаментах, другая – входила составным элементом в многофигурные горельефные композиции, украшавшие стены святилища.

Большое количество живописи и крупных скульптур было найдено и в коридорах храмовой части. Стены коридоров сверху донизу были покрыты живописью. К сожалению, она дошла до нас во фрагментах, по которым не всегда можно реконструировать изображенные сюжеты. Бесспорно можно говорить о сценах проповеди Будды – он изображен в окружении слушателей (коридор XXII, святилище XXXII, роспись двора Ступы) и о сценах подношения даров. Роспись сводов состояла из тысячи мелких изображений сидящих будд, расположенных рядами. В глубоких нишах, на блоковидных постаментах располагались скульптуры сидящих будд размером в полтора человеческих роста. Позы отличались одна от другой, но все они каноничны – каждая символизирует разные этапы жизни и деятельности Будды (поза размышления, поучения и т. д.). В восточном отрезке коридора храмовой половины, на плоском низком постаменте, находилась гигантская фигура лежащего Будды в нирване в традиционной позе «спящего льва»: правая рука, изогнутая в локте, опиралась на подушки изголовья (пять валиков-подушек), левая рука вытянута вдоль тела, ладонью лежит на бедре. Фигура сохранилась не полностью: голова и правая кисть были отбиты и лежали в обломках на полу помещения; повреждена была и часть торса. О величине фигуры можно судить по размеру ступни (1,9 м), общая длина скульптуры превышала 12 м.

Консервация и извлечение «Будды в нирване» было очень сложным делом: это скульптура, как и другие аджинатепинские скульптуры, изготовлена из глины. Эту работу осуществила большая группа реставраторов из Ленинграда, возглавляемая П. И. Костровым (Гос. Эрмитаж), разрезав скульптуру на крупные куски и закрепив их. Дальнейшая реставрация проводилась в реставрационно-технологической лаборатории Института истории им. А. Дониша.

Среди скульптур и рельефов имеются изображения будд (образ Будды занимает центральное место в аджинатепинской иконографии), бодхисатв, различных божеств, демонических существ, аскетов, знатных светских персонажей, изображения зверей и птиц, фризы с различными орнаментальными мотивами и т. д.

На выставке представлена лишь небольшая часть памятников искусства, обнаруженных при раскопках Аджинатепа. Кроме того, было найдено значительное количество предметов материальной культуры и монет.

О широком распространении в Южном Таджикистане в раннесредневековую эпоху буддизма свидетельствуют и раскопки городища Калаи Кафирниган, проводившиеся под руководством Б. А. Литвинского в 1974 – 1980 гг. (в среднем течении р. Кафирниган, в 80 км к юго-западу от Душанбе, в Ленинском р-не, на окраине кишлака Эсамбай). Оно вытянуто с севера на юг на 275 м при ширине 100 – 150 м (площадь 3,5 га), в его юго-восточной части – отделенная рвом пятиугольная цитадель. Городище окружено обвалованной стеной с выступами-башнями, подступы к которой преграждал ров. Городище многослойное, верхний слой относится к 7 – 8 вв.

В центре поселения раскопан квадратный (или, скорее, ромбоидальный) зал, окруженный – по первоначальному плану – обводным коридором. Внутри зала, вдоль стен двухъярусная суфа с «эстрадой» против входа. В центре возвышение, на котором стоял каменный жертвенник. Деревянное перекрытие покоилось на украшенных резьбой четырех колоннах. Резные деревянные панели украшали и стены. – например, двухметровая панель с изображением противостоящих павлинов. В орнаментации резных деревянных балок преобладает мотив вьющейся виноградной лозы.

Рядом с этим зданием (видимо, жилой аристократической резиденции) находилось другое сооружение, в северной половине которого располагался небольшой буддийский храм. В центре его – святилище с двумя входами на одной оси, охваченное с трех сторон П-образным коридором; с четвертой стороны, у одного из входов – четырехколонный портик, к которому примыкал огороженный храмовый двор.

В центре квадратного (4,69 x 4,95 м) святилища – большой фигурный постамент с выступами для стоящих скульптурных фигур. В нише, врезанной в одну из стен, располагалась фигура сидящего Будды. В коридоре также имелся постамент с крупной фигурой сидящего Будды. Стены коридора и его свод были покрыты живописью. Сохранился большой участок двухъярусной живописи: в верхнем ярусе – сидящий Будда и по его сторонам две стоящие фигуры, в нижнем ярусе – двигающаяся вправо ритуальная процессия. Раскопки на городище Калаи Кафирниган, помимо памятников искусства, дали обширный комплекс находок разнообразных предметов материальной культруы 6 – 8 вв. н. э.